Вторым защитником революции оказался полковник Гуров, муж Елены Александровны Найденовой (сестры моей мамы). Блестящий офицер гусарского полка, прошедший войны 1898, 1905, 1914 гг., он разделил все тяжести Первой мировой войны с солдатами своего полка. Предельно деликатный, отзывчивый, любимый солдатами, он не мог отказать им и поступить иначе, когда весь полк обратился к нему с просьбой – взять на себя командование полком, но уже красной гвардии. Так он перешел на сторону революции, веря в ее справедливость.

Этот человек, никого не обидевший в своей жизни, позже будет репрессирован и погибнет в одном из северных лагерей.

На противоположном полюсе, среди активно не принявших революцию, оказалась сестра Николая Реутова, Нина. В 1903 году она вышла замуж за архангельского купца и уехала с ним в Архангельск. Ее муж Петр Видякин с группой смелых поморов оказал сопротивление революции, подавленное большевиками. Побежденные были свезены на остров, где происходили расстрелы. Там и погиб муж Нины. Она с тремя детьми бежала из России, прожила много лет в Риге, стремясь вернуться на родину. Это удалось ей, но вскоре с двумя старшими она была репрессирована и закончила свою жизнь в Казахстане. Все было разыграно как по нотам. Трагедию же семьи, тяжелейшую, они мужественно переносили, не жалуясь.

Семья Найденовых разделилась на две части – уехавших навсегда и оставшихся в России.

Уезжали тайно, стремительно сестры Найденовы. В 1917 году младшая сестра Шура с мужем – в Италию. В 1920 году – Марина Морозова с двумя дочерьми, старой нянюшкой и вторым мужем – в Париж.

После долгих настояний старшего брата Александра собрался и Георгий Найденов переждать "смутное время" и возможные осложнения.

Очень не хотелось уезжать ему, даже временно. Уехал он в Париж летом 1918 года.

Окончивший высшее техническое училище, прекрасный рисовальщик, охотник, большой любитель и мастер разных поделок и столярного дела, которое станет для него в Париже средством к существованию, Георгий был любимцем сестер.

Он привлекал к себе мягкостью характера и врожденным вниманием к близким. Именно он, как бы случайно, познакомил Таню Найденову с Борисом Новиковым, он же пригласил Бориса в Северское и по существу решил их судьбу. Георгий не предполагал, что очень скоро похоронит в Париже любимую жену, поставит на ее могиле собственноручно сделанный крест, наподобие тех, что стоят на погостах северных русских деревень. Он будет долго присылать нам письма с рисунками, но никогда не вернется в Россию.

В семейном альбоме, уже столетней давности, с инициалами Г.А., тиснеными золотом на красной коже, можно увидеть на редкость привлекательное лицо мальчика с челкой и крупными растрескавшимися губами – это Гога; так звали с детства Георгия. Вот он с сестрой Ксенией в костюмах маркизов танцует менуэт, вот в польских костюмах с репетитором К.А.Кругом, впоследствии крупным советским ученым. А вот он с братом Александром и сестрами уже гимназист, и много видов Северского, где прошло ни с чем несравнимые детство и молодость.

С огромной тоской в 1921 году покинул родину писатель Алексей Ремизов – двоюродный брат Найденовых. Положение его в России было безвыходным. Для творчества – никаких перспектив, для жизни – никаких возможностей.

Альбом зарисовок Ремизова хранится ныне в Пушкинском доме и озаглавлен Ремизовым: "Последний путь из России 1921 г. 5 августа". Он содержит такую надпись: "А как не хотелось мне уезжать из России!"

"И разве могу я забыть холодный августовский вечер. А это было в день смерти Блока. Наш телячий поезд на пути к Нарве, нейтральная зона: на той стороне солдат в щегольской английской форме, сапоги по пояс, а на этой – наш русский. И каким нищим показался мне этот красноармеец. И вдруг я услышал за спиной голос: "Прощайте, товарищ!"

И этот голос прозвучал отчетливо, в нем было такое кипящее – из рассеченного сердца последним словом. И на это последнее слово – Россия! – я весь вздрогнул. Я видел, как красноармеец как-то с затылка, неловко снял свой картуз, я видел, обернувшись, - я встретил и не забуду никогда глаза – дальше и сверху глядели они горя, и я узнал этот голос, я его слышал однажды: этот голос – над раскрытой могилой".

Старший брат, Александр Найденов, уговаривавший Георгия временно уехать из России, остался по примеру своего прадеда Егора Ивановича. Но если тот просидел в пруду в 1812 году, когда горела Москва, то Александр просидел в концлагерях.

Осталась в России Ксения Александровна Морозова с мужем и тремя сыновьями. Эта семья уничтожалась последовательно в течение многих лет. Но об этом специальный рассказ.

Осталась старенькая уже Александра Герасимовна Найденова. Куда ей было ехать. Она осталась с дочерью Еленой Александровной, женой полковника красной гвардии.

Осталась Любовь Николаевна Пржевальская (дочь Любови Герасимовны). Она с тремя детьми не имела возможности куда-либо двинуться. Ее муж, видный член кадетской партии, вынужден был срочно уехать и скончался на юге России от сыпного тифа.