Мой дед, Михаил Александрович Новиков, владелец галантерейной фирмы, размещавшейся в Большом Черкасском переулке в Китай-городе, купец первой гильдии, вел оптовую торговлю со всей Россией, закупая товар в Вене, Париже, Берлине. По рассказам близких начал он свою торговлю всего лишь коробейником. И о предках его ничего не известно. Стремительный взлет его произошел не без помощи Ивана Ивановича Шанина, так же, как и женитьба на дочери его.

Иван Иванович обратил внимание на молодого человека приятной внешности, красивого, не пьющего делового. Он понравился ему, и вскоре в 1874 году Михаил Александрович Новиков женился на старшей дочери И.И.Шанина Серафиме Ивановне.

М.А.Новикову повезло в жизни - красавица жена, успехи в делах, да и сам не плох - щеголь, одевавшийся по последней парижской моде, он стал хорошим семьянином, сделал все, чтобы создать дом, семью. Возможно, что это было его осуществившейся мечтой в жизни.

Не имея крупных капиталов, он оказался достаточно самостоятельным, чтобы устроить жизнь так, как хотел. Приобрел в 1883 году на Якиманке особняк. Сзади к нему примыкал двор, обстроенный службами, за ним тянулся сад, отделенный от двора металлической оградой. Здесь в саду происходили традиционные московские чаепития. Узкая тропинка вела к оранжерее, а далее к фруктовому саду. И казалось мне, еще девочке, что за садом кончалось все. А кончался мир семьи, непринужденность, свобода, спокойная обстановка, снимающая напряжение. Не случайно и сейчас возникает ностальгия по старой, безвозвратно ушедшей Москве, по утерянным московским дворикам и особнякам.

Лето семья Новиковых проводила в живописнейшем месте Подмосковья в Подольском уезде, где Михаил Александрович купил землю, построил дом, посадил фруктовый сад, устроил искусственные пруды, разводил карпов. Был любителем рыбной ловли. Девственная природа подступала к дому. Лиственные леса, разрезанные оврагами, полноводная река Рожай с заросшими берегами, грибные места.

Ежегодные поездки на Нижегородскую ярмарку, куда Михаил Александрович брал кого-либо из детей, оставили у них яркое воспоминание - гастроли лучших театров, катанье на лодках и параходах по Волге, вечернии иллюминации и, наконец, застолья у радушных заволжских купцов-покупателей. О хлебосольстве их не имел представления даже Мельников-Печерский. После бесконечных рыбных закусок и заливных, стерляжьей ухи с расстегаями, после множества вторых блюд, где обязательны были дичь и жареный поросенок, после сладкого в виде кремов и муссов, а затем изысканных привозных фруктов подавали огромное блюдо раков. Хотели удивить - рассказывала Лариса Михайловна, младшая дочь Михаила Александровича.

А теперь несколько слов о бабушке моей Серафиме Ивановне, жене М.А.Новикова, дочери Ивана Ивановича Шанина. Она родилась в семье, где домострой уживался со свободой, созданной друзьями отца, актерами и писателями во главе с Островским, деспотизм отца - с его озабоченностью судьбами детей, а строгость - с искренней добротой. В такой противоречивой обстановке, где происходило удивительное слияние несовместимых, казалось бы, понятий, росли дети.

Читанные в доме Шанина острые комедии Островского западали в детские души. Складывался собственный мир отношений и взглядов на жизнь.

Глубоко верующая Серафима Ивановна с юных лет хотела идти в монастырь, желая посятить себя идее служения Богу. Как родилась эта мысль у красивой молодой девушки, неизвестно, но это не было случайностью. Третья дочь Шанина Люба постриглась-таки в монастырь и не только в знак протеста, а как осуществление высокой идеи.

Отец не хотел думать ни о каком монастыре для Серафимы, она покорилась и в 17 лет вышла замуж за Михаила Александровича Новикова. В 21 год была уже матерью четверых детей. Сказать просто, а пережить...

Это было сверхиспытанием физических и душевных сил. Чрезвычайная перегрузка отразилась на здоровье. Потребовалось лечение.

Ежегодные поездки на курорты Европы укрепили здоровье, но переросли в страсть к путешествиям. Зная французский язык она исколесила всю Европу. Города Италии покорили ее на всю жизнь. Наконец-то шанинская натурапроявила себя в одержимости большой идеей познания мира. Вы скажете, что это громкие слова. Но это все же так. Приведу в связи с этим интереснейшие мысли, высказанные князем Сергеем Волконским. "Ведь странствие есть одна из форм самоутверждения, - пишет он. - Это есть в известной степени протест личности против рода".*

Поразительно точны эти слова князя по отношению к моей бабушке. Самоутверждение и протест личности. Все так и было.

Влияние на нее Островского было так сильно, что своих дочерей она назвала именами героинь великого драматурга Юлией и Ларисой.

* Князь Сергей Волконский. "Мои воспоминания". М. Искусство. 1992 г. (Авт.)